Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-5 [СИ]

— Выясните, что со второй группой… — приказал генерал — я хочу вывести снайпера на позицию и решить это дело, нахрен.

— Сэр, возможно, стоит использовать пулемет — подсказал один из офицеров — это вернее.

— Нет… Нет, нет, нет… Слишком близко, нет…

— Сэр, со второй группой разобрались. У нас шесть танго, дохлых как мороженый цыпленок в супермаркете. Военная форма, автоматическое оружие, знаки различия… серьезно все, в общем.

— Бородатые?

— Нет, не похоже, сэр. По-видимому, латиносы…

— Этого еще не хватало.

Если латиносы переймут стиль работы бородатых… это просто представить невозможно, что тут будет. По ту сторону границы… а теперь и по эту уже — несколько миллионов отморозков, которые за пригоршню баксов мать родную убьют. Нет… нет, нет…

— Движение, сэр! Движение!

— Что за движение! Дайте картинку с беспилотника! Докладывайте!

— Сэр, это Дикси-два, у меня, наверное, самая лучшая позиция. Один человек выходит, один человек выходит. Дружественные силы!

Кружащий над местом беспилотник, который использовали в системе безопасности базы — давал картинку в странном, серо-синем диапазоне цветов. Сверху было видно, как открывается дверца Хаммера.

— Всем группам готовность! Без команды ничего не предпринимать.

На дорогу — вышел полковник Станилич. Начал расстегивать свою легкую форменную армейскую куртку

— Что ко всем чертям он делает? Что он делает…

Станилич расстегнул куртку

— Твою мать!

— Кто что видит? Кто что видит?

— Сэр, Дикси-один. Там пояс… вижу пояс. Кажется, пояс бомбиста-самоубийцы, мать его так. На нем пояс.

— Пресвятая дева Мария…

— Специалист, опишите его! Мы должны точно знать, как он выглядит.

— Есть, сэр. Широкая полоса какой-то ткани на поясе… дюймов восемь, не меньше, сэр! И там что-то есть… в ткани что-то есть, сэр.

— Вопрос — вы видите провода? Вы видите провода, подтвердите?

— Никак нет, сэр, проводов не видно.

— Вашу мать, сообщите саперам, у нас тут бомбист-самоубийца!

— Этот пояс может управляться с мобильного телефона, сэр.

— Да знаю… черт бы все побрал… я хочу, чтобы снайперы заняли позиции на выезде с базы. И я хочу Хаммер с пятидесятым калибром там же, на случай, если начнутся проблемы.

— Есть, сэр.

— Пусть несколько человек переоденутся в гражданское, возьмут гражданский транспорт и будут наготове. Не исключено, что проблему придется решать в городе.

— Сэр, я лично возглавлю эту группу. Это будут мои люди.

Генерал посмотрел на подполковника… конечно, больше, по сути и некому. Военные полицейские — как раз для этого и предназначены — они разыскивают дезертиров, унимают драки в городе, служат своего рода посредниками между гражданскими и военными. Если надо действовать в городе и не в форме — военные полицейские это лучшее, что окажется у армии на такой момент.

— Хорошо, подполковник, пусть будет так. Отберите лучших людей в группу.

— Есть, сэр. Сообщить шерифу?

— Не нужно. Это террорист, напавший на военную базу. Разберемся с этим сами.

— Есть, сэр.

— Сэр, он обратно садится в машину. Медленно садится в машину.

— Черт бы их побрал, какого хрена им здесь понадобилось вообще?

Генерал резко развернулся.

— А вы еще не догадались? Не дошло?

Подполковник Станилич впервые за многие годы узнал, что такое настоящий, животный страх за свою жизнь…

Он начинал в Панаме… там пришлось немного потрястись, но он был тогда молодым и глупым. Во время Бури в пустыне — он уже сидел в штабе, самой большой проблемой был песок, который был везде и СКАДы — но СКАДы к ним так и не прилетели, Хуссейн приказал выпустить все СКАДы по Израилю.

И в Афганистане… конечно, там в опасности все, даже командующий контингентом в опасности… эти ублюдки траханые, они же совершенно отмороженные, готовы сами в свой рай долбанный отправиться, только бы побольше неверных с собой забрать. Но так особой опасности не было. Здесь… здесь он чувствовал опасность разоблачения… неприятное такое чувство в животе… но в конце концов он с ней свыкся, как человек свыкается с какой-нибудь хронической болезнью, и сопровождающей ее болью. Явно, не он один это делал, он знал, по меньшей мере еще одного человека, который занимался именно этим — и ничего. Но сейчас…

Липкое, неприятное ощущение на коже от холодного пота. Почти физическое ощущение — понимание того, что десятки глаз рассматривают тебя в прицелы своих винтовок. И такое неприятное жжение в пояснице… как прогревание — он один раз застудился на учениях, и вот так лечился. Ощущение смертельной опасности, зверя, залегшего совсем рядом. Зверя в человеческом обличье, природа которого столь чужда человеку — что его вообще нельзя считать человеком. Это зверь с примитивными инстинктами вместо мыслей и чувств — но сильный, хитрый и смертельно опасный…

Он сел в машину. Наверное… было что-то на этот случай в плане обороны базы на случай террористической атаки. Но все менял пояс бомбиста-самоубийцы… он не знал, есть ли средства, чтобы справиться с этим…

— Что теперь? — нервно спросил он

— Разворачивай машину. Медленно едем обратно. Остановишься — я сразу взорву.

— И сам взорвешься.

Как в стену горох…

Полковник завел двигатель Хаммера. Террорист начал надрывно что-то гундеть… какую то их чертову молитву… бессмысленный набор звуков переливающихся один в другой, когда ни одно слово нельзя отличить от другого. Это чертовски раздражало…

— Эй, мистер… может быть, вы подождете со своей молитвой, пока я… веду машину.

Аттахияту ли Аллахи уа ассалауати уа аттаиебат… Ассаламу алайка аиуха аннаби уа рахмату Аллахи уа баракату… Ассаламу алайна уа ала эбади Аллахи ассалихин…[58]

Гребаные уроды… Полковника пугало, как они живут — они нахрен вообще не воспринимают то, что им говорят — а делают то, что им в башку в данный момент въедет, и совсем не боятся смерти, мать их. Он видел, как в Афганистане смертник в городе бросился на патруль с ножом.

…уа барик ала Мухаммадин уа ала аал Мухаммад… Кама баракта ала Ибрагима уа ала аали Ибрагим… фи аль-аламина Иннака хамидун мажид…

Они подъезжали к блоку — шлагбаум был поднят, и людей не было видно — но полковник знал, что они есть.

Когда он увидел старый белый Юкон на парковке для посетителей базы, машины которых нельзя было пропустить — он понял, что это его единственный шанс. Машина принадлежала Кавалли, командиру военной полиции на базе и не должна была здесь стоять. Если она здесь — значит и сам Кавалли здесь и его люди тоже. Скорее всего, здесь снайперы, а может быть — и пулемет выставили. И это — его единственный шанс, другого не будет…

Когда машина преодолела шахматку — вместо того, чтобы надавить на газ — он нажал на тормоз, вывалился из машины. Несмотря на не лучшую физическую форму — вскочил на ноги, побежал к стоянке, крича: Стреляйте!

Военные полицейские среагировали быстро — по Хаммеру ударил мгновенно выставленный на позицию М240, ударил длинной, непрерывной очередью. Двое военных полицейских — бросились со всех ног к Станиличу, в их числе был и Кавалли.

Но не добежали. На полпути — грохнуло, отрывисто и жутко, как гремит в небе гром — и на подъездной дорожке к стоянке повисло серо-бурое дымное облако. Когда немного рассеялось — стали видны лежащие на асфальте навзничь изуродованные осколками тела и лужи бордовой, почти черной крови…

Форт Худ, Техас, США

Вечер 23 июля 2015 года

От подрыва фугаса смертника погибли трое, еще двое американских военнослужащих получили ранения. В изрешеченном Хаммере нашли тело — но даже не смогли пока опознать. Что там — в бардаке мятежа даже нормально не сняли отпечатки пальцев, чтоб послать в информационный центр ФБР — самый полный и точный банк криминалистических данных мира. Одно было понятно — это не бородатый. Это не бородатый — даже не обрезанный по исламским традициям — но откуда-то этот человек знал, как изготавливать пояса шахидов. И почему-то этот человек — решил захватить в заложники американского военнослужащего и напасть на американскую военную базу…

Первым делом — генерал издал приказ, согласно которым теперь все военнослужащие за пределами базы должны были перемещаться группами как минимум по трое, причем у каждого должно было быть оружие. Перемещения пешком за пределами базы запрещались — только на автомобиле. Все как в Ираке середины нулевых…

Осталось только доложить о случившемся…

— Сэр!

На экране снова появился генерал-полковник вооруженных сил США Марк Кэмпбелл, председатель Объединенного комитета начальников штабов.